Лампа Алладина или нужно четко формулировать желания

        Начало сентября, тайга  светлая в желтых, оранжевых, багряных цветах. Хрустальный воздух, промытый туманами и дождями.  Голубое, глубокое небо и яркое солнце. Стоит такая пора недолго, неделю, а иногда и того меньше.

             В эту пору ночные заморозки румянят осину и глухари  переходят на нее и с удовольствием едят ее. Потом, когда пожелтеет лиственница, осина осыплется и глухари уйдут в лиственничники.

            Мы двигаемся  по старой, заброшенной и изуродованной весенними и дождевыми ручьями, глиняной дороге вверх на хребет. Обычно на эту дорогу мы попадаем тайгою  по вершине хребта и  между собой зовем: Горная глухариная.  В этот раз я решил подняться по ней на машине. Там идти иногда страшно, но… «безумие и отвага» взбунтовались и толкнули по этой дороге. Преодолев несколько вымытых ручьями ступеней, решаюсь остановиться и осмотреться. Сделать это не просто, дорога в одну  нитку, слева крутой склон уходит вверх, справа – обрывается вниз. Да и по самой дороге не смоневрировать, две глубокие лесовозные колеи это исключают.

                Нахожу не то чтобы площадку, но пространство в  ширину чуть больше длинны машины. Заваливаю в этом месте колею лесным хламом, камнями и глиной с дороги. Я не на танке, но разворачиваюсь за много  движений туда-сюда, практически, на месте. Развернул машину. Нужно отдышаться, убрать инструмент, зарядиться и все-таки проверить дорогу. Зря что ли столько сил было потрачено?

                    Нога на бруствере дороги натыкается на что-то инородное. Поднимаю – Баа, да это керосиновая лампа. Откуда тут она образовалась, ума не приложу. Ржем – мол, лампа Алладина. 

Я даже потер ее рукавом и попросил Джина дать нам грухаря. По имени не стал просить, ну может там не Хаттабыч живет, а другой джин.  Поржали, попили чайку, разобрали оружие, я Пегаса, Лена карабас взяла. Идем вверх по дороге, слева осинник, но идем по походному, не по боевому, пошумели-то мы тут – мама не горюй. Вдруг с осины срывается огромный глухарь и планируя уходит в глубину распадка. Я пока сообразил, пока вскинулся… уже можно не стрелять, дистанция разорвана. …

                   Не то чтобы расстроился, хоть и остался осадочек, но ведь джина просили дать глухаря, он и дал, а вот взять его я не смог. Нужно было чётче формулировать желание, типа не дай глухаря, а дай взять глухаря.  

           Нужно сказать что день был яркий и красками и дальнейшей охотой: компенсация что ли. Ещё засветло спустились с хребта, ночью это было бы проблемно. Вернулись усталые, но довольные.